ПЕРВАЯ РЕВОЛЮЦИЯ В ФЕОДОСИИ! гл.3 ч.2

3. От февраля до июня

часть 2

В конце мая проходила стачка приказчиков. Еще в марте они обратились в городскую управу с просьбой урегулировать время закрытия и открытия торговопромышленых заведений в праздничные и будние дни, а также улучшить общие условия труда. Созванное городской управой совещание торговцев согласилось принять большую часть весьма скромных требований приказчиков: торговцы удлинили только несколько торговый день в летнее время до 81/2 час. вечера, а не до 8, как просили приказчики. Но, в виду того, что впоследствии соглашение было торговцами сорвано и управа не сумела этот вопрос урегулировать, приказчики 23 мая забастовали Интересно отметить, что исправник Ионин, как видно по телеграмме губернатора и по газетной информации, всячески старался добиться соглашения между приказчиками и торговцами. Мы видим здесь своеобразное проявление полицейского старания в феодосийских условиях; слугам городского самодержавия важнее соблюсти общественную тишину, чем интересы торговцев.
Только прекратилась забастовка приказчиков и открылись утром магазины, как забастовали кухарки, горничные — домашняя прислуга. Обходя группами дома, забастовщицы посылали делегаток приглашать прислугу примкнуть к бастующим.
Однако, забастовка не удалась. Многие отказались присоединиться. Очевидно, тут значительную роль играло то обстоятельство, что полиция сильно всполошилась: были вызваны две роты, по городу ходили патрули, которые разгоняли группы забастовщиц и задерживали «подстрекателей». Насколько полиция испугалась забастовавших кухарок можно судить по тому, что исправнику недостаточно было двух вызванных специально рот, он телеграфно просил у губернатора:
«…вследствие крайнего недостатка тридцати пяти городовых на тридцать тысяч жителей, особо прошу временного командирования сорока солдат без ружей для несения полицейской службы».
Июнь был особенно бурным, так как забастовочное движение захватило самые основные кадры феодосийских рабочих. Одновременно с табачниками фабрик «Стамболи» и «Самсон» забастовали также и грузчики. Как и все стачки данного периода и июньская стачка грузчиков носила чисто экономический характер*. Указывая на то, что жизнь очень вздорожала, что приходится помогать семьям родственников, отправленных на войну, грузчики выставили ряд требований об измене¬нии заработной платы.
О предъявленных требованиях можно судить по следующим данным: по существовавшей расценке рабочие получали за выгрузку из вагонов насыпью на пароход 4руб. 25коп., мешками 3руб.25коп. за вагон; теперь они потребовали 7руб.50коп независимо оттого, прибыл ли он насыпью или мешками. За выгрузку же вагона в амбар вместо 3р.25к. грузчики потребовали 6р. Почти в такой же пропорции была повышена плата за погрузку из амбаров на пароход: вместо существовавшей платы в 6’/2. и 7 к. с четверти, было выставлёно требование в 10 и 11к. Экспортеры завопили. По сделанному ими подсчету удовлетворение предъявленных рабочими требований вызвало бы дополнительный расход по погрузке зерна в 250.000 рублей в год.
Экспортерам и таврическому губернатору генерал-майору Волкову, взявшему на себя роль посредника между работодателями и забастовщиками, эти требования показались совершенно «неразумными». Но это служило плохим утешением, когда иностранные пароходы все же стояли в порту, не производя грузовых операций.
Экспортерами были сделаны попытки прибегнуть к помощи штрейкбрехеров, но работы эти, вследствие вмешательства артели, были приостановлены. Наконец, стороны пришли к временному соглашению, сводившемуся к тому, что до получения сведений об оплате труда в прочих черноморских и азовских портах, работа будет производиться по ценам, предъявленным рабочими в последнее время.
В летние же месяцы 1905 года забастовочное движение начинает захватывать также пролетариев и полупролетариев деревни Феодосийского района. 14 июня толпа рабочих селения Катерлезы пришла снимать с работы пришлых рабочих, производивших покос и уборку сена в имении «Тарханы». Забастовщики указывали, что заработная плата слишком мала, что пришлые рабочие сбивают цены на труд в ущерб местным жителям, работникам. Попытку снять рабочих и организовать забастовку катерлезцы делали и среди работавших на городских огородах.
Насколько требования забастовщиков были узко экономическими и косными, видно из того, что единовременно они ходатайствовали, перед Керчь – Еникальским градоначальником «о воспрещении работать с машинами в ближайших имениях к г. Керчи, а равно и о повышении заработной платы вдвое.» Но самый факт наличия организованного движения среди пролетариев и полупролетариев деревни весьма важен. Недаром полиция всполошилась и сообщала губернатору «… что в случае повторения катерлезцами каких-либо насильственных действий, как в отношении экономии «Тарханы», так и других владений, им (керченским полицеймейстером) будет немедленно выслана рота солдат в дер. Катерлезы. Керчь-Еникальский градоначальник со своей стороны заявил депутации катерлезцев, «что всякие с их стороны насилия будут подавляться энергичными мерами».
Но вся эта грозная решимость представителей царской власти не могла остановить раз появившееся движение: слишком глубоки были общие социально-экономические причины. 15-го июня в имении Ильиных часть рабочих в числе 100 человек прекратили работу и потребовали немедленного расчета: причина — низкая заработная плата: 30—40 копеек в день. И дальше, до октября движение полупролетариев в деревне, как и пролетариев в городе, растет и углубляется.
_____________________________
*Насколько все-таки портовые рабочие были уже в июне организованы
и сознательны, насколько было сильно их влияние, видно из следующего эпизода. В июне в порт прибыл американский пароход “Гаррона», привезший 610 человек порт-артурского гарнизона. На пароходе была команда из китайцев
в числе 54 человек. Администрация парохода обращалась весьма жестоко
с китайцами и те, сойдя на берег, сообщили об этом рабочим порта. Последние тотчас же предъявили начальнику порта требование настоять пред администрацией парохода об удовлетворении законных претензий команды о прекращении дальнейшей эксплуатации. В результате создавшегося конфликта комитет портовых рабочих постановил, с согласия самих китайцев, снять их с парохода и отправить через американского консула в Одессе на родину, что и было выполнено. Примечание Автора.