СЛАВА ЮНКЕРАМ

Константиновское военное училище.

10 лет тому назад, осенью 1920 года, город Феодосия собирался ставить на набережной памятник: на пьедестале, спиною к морю, фигура, полузанесенного снегом юнкера, обороняющегося штыком. У ног его раненный офицер, которого он собой прикрывает. O6е фигуры помещаются на свешивающейся с пьедестала карте Крыма, занимая её северную часть – перешеек. Этот памятник должен был выражать подвиг Константиновского военного училища, которое в январскую стужу 1920 года, среди обрывков других частей, оказалось надежным часовым на Перекопе и спасло Крым. Без теплой одежды, в 22-градусный мороз и метель отбивали здесь юнкера неприятельские атаки,   переходили в штыковые контратаки… Они оставили в снегах Перекопа своего командира, двух офицеров и 29 молодых героев, и тела которых большею частью разыскать не пришлось – занесло их грудами снега… 4 офицера и 51 юнкер были ранены. Но остальные держали ворота Крыма. Об этом — Киевском Вел. Кн. Константина Константиновича военном училище, ко дню его 65-летия — 1-14 октября 1930 г. — хочется сказать несколько слов. Оно основано в Киеве в 1865 году. Из всех регулярных дореволюционных частей оно одно не прерывало ни на один день своего служения Родине. В октябре 1917 г. училище впервые боролось с большевиками на улицах Киева и понесло первые потери. Захватив поездной состав, оно перешло на Кубань. Там, в рядах кубанских частей оно вело борьбу с большевизмом, участвовало в Ледяном и 2-м Кубанском походах Добровольческой Армии. Когда же Кубань была освобождена, оно снова обратилось к своей военно-учебной работе, подготовило и впустило за 5 лет своей деятельности в Екатеринодаре, Феодосии,  Галлиполи и Болгарии 3 полных (двухлетних) и 2 ускоренных выпуска всего 343 офицера. Их было бы больше, если бы учебная деятельность не прерывалась боевой, унесшей не мало молодых жизней: кроме 29 убитых на Перекопе, еще 2 офицерских и 38 юнкерских могил осталось в степях Кубани, куда училище снова ходило в августе 1920 года, в составе десантной группы ген. Улагая. Десять лет уже со времени этого боевого испытания, где, кроме 40 убитых офицеров и юнкеров, было ранено 109 константиновцев. Невольно вспоминаются эти грозные дни: И высадка у Приморско – Ахтырской на Азовском море, и марш к Тимошевской — 85 верст по жаре при недостатке пресной воды, в 42 часа – рекорд, несколько превосходящий знаменитый Суворовский марш Тербии. И бой в Брыньковской — 300 юнкеров без артиллерии против 8000 красных с 6-ю орудиями — не бой, а бойня… И отход по голой степи… И генерал, начальник училища, ныне немощный инвалид, на плечах своих выносящий раненного юнкера… И отход от Ольгинской, где массы красной конницы окружили и без счета раз атаковали две роты полу – детей! И бой в Гривенной, где, небрежением высших, войска и штаб атакованы с тыла, и константиновцам приказано прикрыть отход остальных… И мерзкие плавни на р. Протоке, где остатки полу – детей в 35 верстах позади взрослых и сильных должны были одни (два училища: — Константиновское и Алексеевское Кубанское) несколько суток отбиваться от красных. И порт Феодосии, когда мы вернулись и сходили с транспорта, а головную роту вел портупей – юнкер… за убылью офицеров… Вернулись. Возобновились учебные занятия. На репетициях отвечают юноши на костылях, с бинтами на недавних ранах… Но вот и изгнание. Галлиполи. Среди нескольких десятков тысяч русских воинов, почему то, только батальон блистал на южном солнце своими русскими, вынесенными еще из Киева, штыками. Генерал Врангель, посетив Галлиполи, отметил непрерывную службу училища и сохранение им своего оружия дарованием права проходить церемониальным маршем, ружья нА-руку. Но служба Константиновцев еще не была кончена: та «гарнизонная служба, которая легла на училище в Галлиполи, стоила боевой. Сырая, грязная южная зима. Ревет норд-ост. Льет дождь. В роте 50%, больных тифом. Больные юнкера лежат среди здоровых на каменном полу полуподвального склада, без матрасов, просто на старых истасканных шинелях. Не хватает не только трех, но даже и двух смен для наяда. Ночью дежурный по караулам поверяет караул на окраине города. Караульный начальник, вновь произведенный подпоручик, заболел — лежит на грязи под проливным дождем (караульного помещения нет) и бредит. Температура 40.7. Начался повторный припадок тифа. Но по закону — нет смены. Часовые стоят в жидкой грязи, бледные, страшные, еле держат винтовки… Пусть не подумает читатель, что это была излишняя служба: в эти первые, зимние месяцы ген. Кутепов приводил в порядок гигантскую вооруженную толпу — обрывки всевозможных частей понесшей поражение Армии… На юнкерах лежала вся тяжесть военно-полицейской службы в городе. Без этой службы не было бы, быть может, нашей победы духа в Галлиполи. И дух победил. Его хватило и на Галлиполи, и на Болгарию, хватает и до сих пор: Киевляне – Константиновцы держатся твердо. Есть в Париже Начальник Училища и последний кадр. Последние выпускники держат связь. При училище Объединение Киевлян Константиновцев (более 200) — бывших воспитанников и бывших служащих, раскиданных по лицу земли. Есть Общество Взаимопомощи. Объединение зовет в свои ряды еще не объединившихся. Адрес училища: W. Chpakoowsky, 4, rue Bertrand. Paris, 7. Б. С-кий

Фотокопию предоставил феодосийский историк А.А.Бобков.